|
Байрон
принадлежал к аристократической, но
обедневшей семье, в десять лет после
смерти деда (отец бежал от долгов во
Францию вскоре после рождения будущего
поэта) унаследовал титул лорда. Детство,
проведенное в разваливающемся замке, где
все напоминало о нищете, тяжелые
столкновения с властолюбивой,
ожесточившейся матерью, физический изъян,
— небольшая хромота, которая
провоцировала нередкие насмешки — все
это способствовало рано пробудившемуся
чувству одиночества и собственной
чужеродности окружающему миру. Это
чувство стало одной из доминант лирики
Байрона.
Студентом
Кембриджского университета он
опубликовал сборник «Часы досуга», а
славу ему принесла поэма «Паломничество
Чайльд-Гарольда», печатавшаяся
отдельными выпусками с 1812 по 1818. Поэзию
Байрона воспринимали как манифест
поколения, считавшего свою эпоху
историческим безвременьем. Связывая, как
многие сверстники, надежду на торжество
справедливости и вольности с Великой
французской революцией 1789, Байрон
трагически пережил перерождение
республики в диктатуру, а затем в империю,
подчиненную наполеоновскому «деятельному
деспотизму» (А. С. Пушкин). Подавленность,
разочарование, горечь обманутой мечты,
окрасившие поэзию Байрона, доносят
отголоски духовной атмосферы тех лет.
Романтический
мотив разлада между пошлой обыденностью
и высокими, но неисполнимыми порывами
души приобрел у Байрона особый драматизм.
Его стихотворения и поэмы передают
сложную, изменчивую гамму чувств: от
безоглядного бунтарства до отчаяния,
вызываемого всевластием «тьмы».
Обостренная гордость, мятежный дух,
болезненное ощущение своей
невостребованности временем и, по
пушкинской формулировке,«преждевременная
старость души», соединившись в сознании
лирического героя Байрона, создают
уникальное умонастроение. Оно вызвало
бесчисленные подражательные и
полемические отклики, оставшись в
истории культуры под именем байронизма.
«И эти
думы вечный яд»
Конфликт
Байрона с конформистски настроенным
английским обществом, завязавшийся уже
после его поэтического дебюта, обострил
крайне неудачный брак с Аннабелой
Мильбэнк. В январе 1816 она покинула
Байрона из-за его «ужасных привычек», под
которыми подразумевала неприятие любой
ортодоксии, включая и непререкаемые
моральные запреты. Скандал подогревался
небеспочвенными слухами о более чем
родственных чувствах поэта к его сводной
сестре Августе Ли. Она была адресатом
нескольких его самых проникновенных
стихотворений.
В мае 1816
Байрон был принужден покинуть родину —
как оказалось, навсегда. Пережитое
потрясение стало «вечным ядом»,
отравляющим его жизнь в оставшиеся годы.
Оно наложило отпечаток на тональность
цикла стихотворений «Еврейские мелодии»,
где отзываются метафоры Библии, на поэму
« Шильонский узник», драматические
мистерии «Манфред» и «Каин». Эти
произведения, как и созданный в 1813–14
триптих «восточных» поэм, закрепили
представление о байроническом герое как
истинном выразителе социальной
психологии своего века. «Тоски
язвительная сила» побуждает этот
персонаж к бунтарству, попыткам
радикально изменить собственную
духовную сущность, но чувство своей
ненужности на земле остается
непреодоленным. Поэмы Байрона,
построенные как лирическая исповедь
персонажа, сочетающего в себе черты
незаурядной личности и типа,
свидетельствующего о верованиях и
болезнях эпохи, стали литературным
событием. Сходство, а нередко спор с этими
поэмами распознается в творчестве многих
современников Байрона.
«Тираны
давят мир...»
В
Швейцарии, где прошли первые месяцы
изгнания, а затем в Италии Байрон пережил
творческий подъем, приступив с осени 1817 к
поэтической хронике «Дон Жуан», в которой
сочетаются лиризм, сатира и обозрение
нравов, а трактовку «вечного» сюжета о
севильском обольстителе определяет
пафос свободного самоутверждения
личности. Вопреки мнению Пушкина,
находившего, что «гений Байрона бледнел с
его молодостью», это неоконченное
произведение говорит о новых чертах его
художественного мышления, отчасти
соприродного эстетике «Евгения Онегина».
Страстная
влюбленность в графиню Терезу Гвичьоли,
лишенную возможности соединить свою
судьбу с Байроном, способствовала
сближению поэта с карбонариями и
активному участию — вместе с ее отцом и
братьями — в итальянском
освободительном движении. Поэт,
снискавший во всем мире репутацию «Колумба
новейших дней», как отозвался о нем П. А.
Вяземский, мечтал о «поэзии политики»,
означающей прямую вовлеченность в
революционные коллизии эпохи, и до конца
сохранил ненависть к «тиранам», которым
адресованы его страстные обличения. С
началом греческого восстания против
османского владычества Байрон подчинил
свою жизнь борьбе за освобождение Эллады,
на собственные средства собрав и
вооружив отряд, с которым прибыл к месту
событий. Его безвременную смерть,
результат развившейся лихорадки,
оплакивала вся передовая Европа.
|
